Ровно, день в день, когда исполнилось два месяца со дня моего ареста, мне принесли продление сроков содержания под стражей. А это значило, что сидеть мне как минимум месяц. Забегая вперёд, скажу, что и через месяц меня не освободили, а даже наоборот, продлили содержание до полугода. Это до окончания следствия. Всё было продумано, меня держали в изоляции без допроса почти полгода. Это ли не доказательство, что «сажать» меня было не за что. Следователи очень надеялись что я буду давать нужные им показания, которые, в свою очередь, очень плотно и надолго сажают другого человека, моего старого друга и подельника. Надо сказать, следователи не очень-то мудрили над доказательствами, действовали по старинке, как в старые, добрые сталинско-брежневские времена. Видимо не понимая, что ситуация в стране изменилась, причем явно не в их пользу. Как вы думаете, почему в советское время не возможно было купить уголовный кодекс? Видимо государству было выгодно иметь тёмный и необразованный народ, который и представления не имеет о своих правах, а значит, не может и заявить о них. Я часто видел изумление на лице чиновников от власти, когда невзрачный с виду человечек вдруг начинал разговаривать, апеллируя им, грамотно излагая свою позицию, то-то было их удивление, ведь они привыкли работать с «тупой биомассой». Мой адвокат, посещавший меня в СИЗО, мне сразу сказал, что, если к тому, что имеется, больше ничего не добавится, то дело можно легко выиграть, потому как доказательств моей вины по предъявленному мне обвинению нет. Меня и сейчас поражает та бездарность, с какой были произведены следственные действия. Создавалось впечатление, что умные и добросовестные следователи действительно бывают только в кино. А как красочно они расписывают обвинение, вы только послушайте: «Следствием установлено, что при неуствновленных обстоятельствах...». Сплошное словоблудие, на что они рассчитывали?
Возможно, кому-то будут полезны мои наставления и поучения. Очень важная деталь, которую должен знать каждый: противоречия в показаниях свидетелей трактуются в пользу обвиняемых. Далее, не следует торопиться с дачей показаний. Как показывает практика, суд основывается на первых показаниях, почему-то считая их более правдивыми, и в этом есть доля правды. Обвиняемый (подозреваемый) имеет право отказатся от дачи показаний, как на следствии, так и на суде. Конечно, тут можно попасть под пресс. Выражаясь проще, вас могут начать молотить дубиной, выбивая показания. Здесь рецепт один – либо заявить операм, ведь бьют, как правило, они, что вскрою себе вены или объявлю голодовку. Это на них действует отрезвляюще. Как правило, избиения прекращаются. Один очень решительно настроенный молодой человек, из числа подследственных поступал следующим образом. Он демонстративно раздевался и всей камере показывал, что у него на теле нет ссадин и синяков, призывая всех в свидетели, если они появятся после допроса. Это возымело действие, на него перестали давить. Голодовка – это уже исключительная мера, и к ней следует прибегать, когда другие уже не помогают. Но очень действенная. Все становятся как шёлковые. И не забывайте, в ночное время допросы запрещены, так что следите, какое время проставлено в протоколе, ну и желательно, ни единого шага без адвоката. Правда, есть ещё такое понятие как «ментовской адвокат», с таким лучше не связываться. В камере вам подскажут, какой адвокат за кого играет. Нарушение процессуального кодекса тоже является основанием, чтобы не принимать во внимание те или иные доказательства.
Давайте вернёмся в СИЗО. Там дело клонится к вечеру, после ужина обычно люди ждут вызова на этап. Этапы, как я уже говорил, бывают разные. Кроме нашего ИВС, контингент этапируют на зоны – это Вельск, Котлас, Левый берег, Конвейер. Отправляют на больничку больных, которых не вылечить на месте. Те, кто окончательно отправляется на зону, устраивает небольшой банкет. Это, как правило, небольшое застолье с распитием чифира. Многие записывают адреса, чтоб увидеться после отсидки. Меняются одеждой: кому нужнее тёплая одежда – тому, кто едет на зону. Отъезжающего снабжают куревом, чаем, необходимыми продуктами на дорогу. А в хате открываются «дороги» и начинает работать почта. Служащие изолятора знают, что между камерами существует связь. Я, пожалуй, не буду углубляться и раскрывать секреты. Скажу только, написать записку можно проктически в любую камеру. Это очень важно. Подельники могут обсудить своё положение. Узнать новости, навести справки, даже завести знакомства. Я знаю один случай, когда молодой парень написал девчонке в женскую камеру. По-моему, у них родилось чувство. Они обещали встретиться после срока и пожениться. А пока просто переписываться. Вот так! Жизнь не стоит на месте. Через эту почту можно было получать не только «письма» но и «бандероли». По «дорогам» можно передать в другие камеры сигареты, чай, сахарный песок, сало, таблетки. И каждая хата обязана сохранить и обеспечить доставку. От этого может зависеть судьба человека. Записки (малявы) после прочтения сразу сжигались. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они попали в руки оперов.
Есть ещё одно очень значительное событие, которое ежемесячно проходит в СИЗО. Это появление надзорного прокурора, чтоб он был здоров. Надо сказать, начальник СИЗО появляется каждый вторник, со своей свитой. Это мед. работники (в шутку мы называли их «Джонсон и Джонсон - Мы заботимся о вас и вашем здоровье»), дежурные офицеры. Эти посещения – обыкновенная формальность. Спрашивают, какие есть жалобы, просьбы и, как правило, никаких мер не принимается по жалобам, всё остается по-старому. А вот когда появляется прокурор, тогда начинается самый спектакль. Обычно нас предупреждают, что сегодня будет прокурор, и недвусмысленно добавляют, что если будут нежелательные заявления, то последствий не миновать. А это значит – опять приедет ОМОН. И опять они будут «отрабатывать взаимодействие с персоналом на случай беспорядков». Через некоторое время заходит прокурор, с ним начальник СИЗО. Прокурор осведомляется, всем ли предъявлено обвинение, получают ли письма, передачки, какие есть предложения по улучшению быта. Всё в порядке, содержание идеальное, жалоб нет, клоун удаляется, шоу закончено. Конечно, прокурор знает о посещении ОМОНа, но ничего не предпринимает. И всё остается по-прежнему до следуюшего раза. Вот и задайте себе вопрос – кого надо судить? Кто Преспупник? С чьего молчаливого согласия творится произвол? Господин прокурор, вы Иуда, ваше место в аду! И вы непременно туда попадёте, также как и начальник СИЗО.
