Теперь я опять хочу вернуться в камеру и описать людей, которые содержатся там. Это совершенно разные люди, но всех их объединяет одно, они подследственные и вынуждены везти воз в одной упряжке. Визуально их можно разделить на молодых и старых. Молодые – это, как правило, дерзкие и бесшабашные, постоянно в движении, их мало беспокоит, что будет завтра. Семьями они не обзавелись, пока, поэтому их не очень-то волнует, кто их будет ждать на воле. Средний и старший возраст – это уже солидные люди, ведут себя спокойно, часто их можно застать в раздумье. Они более болезненно переживают своё положение. Их часто можно застать пишущих письма, эти письма, как правило, очень длинные. Пенсионеры держатся особняком, обязанностей по камере у них нет. Что меня особенно поразило, все они идут по особо тяжким статьям. Это как правило, убийства на бытовой почве. Передачки к ним приходит редко, поэтому им приходится помогать куревом и продуктами. Пожалуй, надо справедливо заметить, ОМОН их тоже не трогает. Их просто оставляют в камерах. У меня всегда возникала мысль, а ведь они могут и не досидеть свой срок. Возраст приличный, а содержание отвратительное, так и кончат жизнь где-нибудь на тюремном шконаре. Им, конечно, есть послабления, ну например, их могу вместо бани отвести в душ. Который находится прямо здесь, на этаже. И, тем не менее, живется старикам не сладко. А молодые ребята это в основном хулиганы, угонщики машин, насильники. Они живут легко и весело. Им с воли идут очень солидные передачки. Сигареты, одежда все дорогое и высокого качества. Родители стараются, чтобы у них всё было. Ночью они не спят и развлекаются тем, что разрисовывают зелёнкой своим спящим дружкам лица. Дети, они и в тюрьме дети. Они очень соблюдают все правила и традиции тюрьмы. Даже когда в этом нет необходимости. Очень агрессивны в своей среде, но на старших не задираются. Сейчас появилась новая категория – это взятые под стражу за воинские преступления. Это дезертиры, неуставники короче солдатики и матросики. У них нет рядом родственников. И прибывают они в старых шинелках и стоптанных сапогах. Они, правда, долго не задерживаются, их быстро отправляют в дисбат, но, как отмечают бывалые люди, военных в цивильных тюрьмах стало больше. Молодежь в основной своей массе жить не может без телевизора, их любимые сериалы «Элен и редята», музыкалки и прочее. Нет нет, да и услышишь, где нибудь на пальме: «Витька иди смотри, сейчас Бенедикт будут трахать». Ну и основная наибольшая группа арестантов это средний возраст от 25 до 40 лет. Пожалуй, об этой категории стоит рассказать подобнее. Это ребята, задержанные за мошенничество, рэкет, разбойники, наркоманы и экономические преступники. Ребята хорошо сложены, в дорогих спортивных костюмах. Они занимают лучшие спальные места, им идут хорошие передачки, на воле не все едят такое. Они решают все спорные дела в хате, ими назначаются дежурные по дорогам. Они ведут себя корректно с другими, хотя размазать могут любого. Могут нагрубить ключникам, им больше всех достаётся от ОМОНА. Думаю, вы все видели их в городе проезжающих на дорогих автомобилях. Свои дела они обсуждают в узком кругу, не допуская посторонних. Я общался с ними, достойные ребята. Во всяком случае, они ни сколько ни похожи на тех дегенератов которых показывают в кино. В жизни всё наоборот. В хате у нас сидели два мужика-коммерсанта. Обоим за сорок. Они постоянно вели споры, или, как они выражались, диспуты на социально-экономические темы. Политику тоже не забывали. Дискуссии у них затягивались на многие часы. А вот один мошенник поднаторел в области права. Он консультировал как писать жалобы, «касатки». К нему постоянно обращались за юридической помощью. Помню у него были единственные часы, все постоянно спрашивали время . Менты искали, но не могли найти эти котлы. Как в жизни, там на воле, так и здесь в СИЗО, всё было вперемешку. Ещё одна категория, это уже опустившиеся люди. Живущие в теплоцентрах, подвалах. Этот вечно голодный контингент и основные поставщики педикулёза и чесотки в камерах. Короче БОМЖи. Тут никакая прожарка не поможет. У них они не выводятся. Одежду их сразу выбрасывают. Дают что-то чистое, такая одежда всегда найдётся, я сам отдал много всякой одежды вот таким горемыкам. Некоторые только в тюрьме и отъедаются и переодеваются в чистое. Они и на волю не очень рвутся им здесь теплее и сытнее. Я знал одного бродягу, он со мной разоткровенничался и поведал, что всегда на зимний период заезжает на тюряжку (его жаргон). Здесь, говорит, легче перенести морозы, зиму. Можно приодеться, добрых людей хватает, с хавкой проблем нет. Красота. Правда, он не открыл мне секрет, как его сажают и отпускают по весне, ну это, как говорит он, его «ноу-хау».

КОНЕЦ. ( 1 части)