В тюрьме его били. Некоторые уголовники считали, что он специально сидит, чтобы "снять киношку про тюрьму". У него была "грязная", практически не оставлявшая шансов выжить, или, точнее, выжить по-человечески, статья - гомосексуализм (не единственный пункт обвинительного заключения, по фантастичности своей достойного Параджанова; чего в нем только не значилось - от хищений народного имущества и злоупотребления служебным положением до антиобщественного поведения и тунеядства). И тем не менее с такой "опускаемой" статьей Параджанов вскоре приобрел авторитет. Как стало известно на зоне, в одном из пунктов того самого обвинительного заключения, значилось, что "режиссер Сергей Параджанов изнасиловал члена КПСС". К Параджанову явилась представительная делегация влиятельных урок, ему были принесены, заверения в глубоком почтении со следующей формулировкой: "Мы коммуняк всегда на словах имели, а ты - на деле!". Вдохновленный таким признанием, Параджанов вскоре превратил этот пункт своей "обвиниловки" в целый эпос: он утверждал, что всю жизнь мстил большевикам и лично изнасиловал триста членов КПСС. После второй посадки его исключили из Союза кинематографистов. При аресте исчезло семнадцать его сценариев. Часть была конфискована органами, видимо, из тех соображений, что "надо знать своих врагов". Часть заботливо прибрали к рукам друзья - "сохранить для Сережи". "Великий Сережа", как называл Параджанова другой великий Сережа, Герасимов, ни одного из "сохраненных" сценариев не увидел... под своей фамилией. Друзья, друзья...
Заключенный Параджанов редко получал письма от многочисленных, в условиях воли, друзей, приятелей и учеников. Зато с пугающей тюремные власти регулярностью приходили международные депеши от некоего Ф. Феллини. Содержание депеш: "Волнуюсь за твою судьбу, ты ведь великий человек, держись" - и так далее. Накануне Нового года вызывает начальник тюрьмы Параджанова и спрашивает: кто, дескать, таков, этот Ф. Феллини? Чего это, собственно, он так расписался из своей заграницы? Демонстрирует Параджанову очередную весточку: "Поздравляю с наступающим... надеюсь на скорую встречу". "Это как же, интересно, понимать, что гражданин Феллини скоро увидит гражданина Параджанова?" - "А-а, Федор! - с умилением отвечает Параджанов. - Так это мой родной брат. Да, в Италии живет. Вышло так, бабушка наша была итальянской революционеркой-народницей и даже стреляла в жандармов, проходу им не давала: увидит жандарма - бах, значит, бах! Еще октябренком попал Федор к бабушке, да так и остался на воспитание, старушка родню упросила, ведь умирала долго, в муках, от радикулита, полученного на каторгах. И фамилия у Феди в честь бабушки - Феллини, это по-итальянски значит несломленная. Хочет Федор приехать - брата с Новым годом поздравить, ведь сколько же лет не виделись (пошла слеза), а также с лекциями о праздновании Новою года трудящимися Италии. Так что думайте: нужна вам лекция от братской Италии, которая позволит нашей с вами родной тюрьме прославиться как, значит, наиболее грамотно построившей празднование Нового года, или не нужна?!" Голова начальника тюрьмы, конечно, пошла кругом, и очень сильно, но он виду не подал. И вышестоящему начальству сигнализировал примерно следующее: "Изыскана возможность празднования Нового года путем приезда итальянского просветработника, товарища Федора Феллини, родного брата заключенного Параджанова. Просим разрешить". - "Необходимо согласовать", - ответили сверху. Запрос пошел выше. Много выше! Чуть ли не московский начальник тюрем всея Руси, увидев слова "товарищ Федор Феллини", заподозрил неладное.
Его выпустили через одиннадцать месяцев, "условно освободили". Луи Арагон от Международного комитета по освобождению Параджанова (был такой комитет, возмутилась мировая общественность: сколько же раз вы думаете сажать режиссера мировой величины?!) уломал Брежнева, и тот дал добро на освобождение. Параджанова не могли отыскать в зонах чуть не полгода. Он был уже не Параджанов, а некий зек номер такой-то. Часто перебрасывали из тюрьмы в тюрьму, "затирали". "Самое страшное, - говорил Параджанов, - когда тебя за ногу тихо будят ночью. Значит, переводят в другую зону".
О зоне Параджанов рассказывал охотно, утверждал, что "зековский опыт надо передавать коллегам". Пригодится то есть. Тарковскому он сказал: "Тебе, чтобы стать великим, надо отсидеть хотя бы года два. Без этого нельзя стать великим русским режиссером".
...Последние несколько лет он болел, постоянно и тяжело. Как говорят, изменился - стал закрытее, злее. Думаю, он имел на это моральное право. Всегда.
"Мною всю жизнь движет зависть. Я завидовал красивым - и стал обаятельным, я завидовал умным - и стал неожиданным". Завидовал талантливым - и стал гениальным. Сергей Параджанов умер в 1990 году в Ереване от рака.
Есть такая грузинская пословица: "Сумасшедший - свободен". Она очень бы понравилась "великому Сереже". Наверняка.
Дмитрий Иванов.
ТВ-парк, #3 1999 года.
Светлана!
Получил твое письмо! Я не понял, получила ли ты письмо мое из Стрижавки?
Постараюсь по порядку ответить тебе.
Адрес мой неожиданно изменился. Причину не могу установить. Есть предположение "Расположен к самоубийству", потому, вероятно, будут часто перевозить из лагеря в лагерь. Это невыносимо при моем состоянии. Новые администрации, новые лагеря, свои обычаи и невыносимая работа! Быть на людях! Чтобы не вздернуться! Сейчас работа в мех(аническом) цеху. Уборщиком отходов металла. Плохо очень. Не могу выдержать. Резко падает зрение от напряжения. Все стабилизировалось и похоже на хроническое состояние, подобное раку! Знаешь, что неизбежное пришло - и амнистия, и отказы, и нет никаких надежд. Только время - 3 года и семь месяцев. Это сверх моих сил.
Недавно приезжал следователь из Москвы. Задержан Григорянц Сергей - я понадобился как свидетель. Страшно, если придется ехать в Москву свидетелем в жару - в вагоне "Столыпин", - чтобы предстать перед торговыми сделками Григорянца - эстета и коллекционера.
Светлана - о квартире не беспокойся. Она оказалась "двухкомнатной могилой", - уничтожая меня, необходимо было разорить мое "гнездо". Все это пусть тебя не волнует. Береги себя. Я вижу, сколько сил надо тебе терять на меня. Я и без того тебе очень многим обязан, хотя бы за сочувствие. Вещи - надо беречь, они все принадлежат Суренчику: шкаф, два стула, подсвечники, картины, посуда, бежу! Лучше, если бы ты перевезла все к себе (а свое продала бы). Это был бы подарок Суренчику к совершеннолетию. А что, если меня не станет. Это все стоит - много. Очень много. Но тут тебе виднее! Белокур - прислал Иван Д., не посылай. Струны - не надо. Посылаю письмо Л. Б.- сохрани! Школа - я просто могу что-либо советовать, все в твоих руках и в твоем вкусе. Береги его! Я боюсь его привязанности к себе, и хорошо, что он не тоскует. Надо его отделить от меня как от проказы, это не кокетство, а необходимость. Если бы ты знала, какое здесь собрано зло. Какие патологии! Сын - отец! Отец - дочь (секс). Наркотики! Валюта! Хищение! Совращение! Убийства! Чечены! Ингуши! Грузины! Армяне! Лагерь больше, чем Губник. Озверелые. Неукротимые. Моя кличка "старик". Подозрение, кто я! И зачем я. (Я или меня.) Если меня, то могут убить. Страшно и потрясает по силе и массе. За игрушки - благодарю. Поддержи как-нибудь Рузанну! Светлана, не исключено, что это конец. Я так красиво жил 50 лет. Любил - болтал - восхищался - что-то познал - мало сделал - но очень многое любил. - Людей очень любил и очень им обязан. Был нетерпим к серому. Самый модный цвет. Необходимость времени.
(Май 1975 г., Стрижавка.)
МОЯ ВИНА!
В том, вероятно, что родился. Потом увидел облака, красивую мать, горы, собор, сияние радуги, и всё - с балкона детства. Потом города, ангины, ты и до тебя, потом бесславие и слава, некоронование и недоверие.
И в тумане над освещенным лагерем, осенью кричали всю ночь заблудшие в ночи гуси. Они сели на освещенный километр, и их ловили голые осужденные, их прятали, их отнимали прапорщики цв(е)та хаки. Наутро ветер колыхал серые пушинки. Шел дождь. Моросил.
Итак! Будто бы всё. Браслет. "Каштанка", Свидание, Сын - сынок, утраченная стипендия (фактор моральный). Деньги, которые я послал на его нужды.
Отказ, голод, прошение бандеролей и еды - всё это и есть "пока жив".
Светлана, попроси Валентину Иосифовну собрать в целлофановый мешок, перемешав с цветным горошком, цукерки дешевые, разных витаминов и средств, укрепляющих (сердце). Все это в одном масштабе. Конфеты и витамины разных цветов могут быть посланы бандеролью или привезены с собой, как "конфеты". Может, пройдет. Я чувствую себя хорошо. Но это всё нервы. Я не болею, несмотря (на то) что мокнут ноги от мазута и дождя. Как только соберется "ассорти" - я сообщу. Но лучше всего передать Алику. Он знает, как передать.
Берегите стариков! Как здоровье Ив(ана) Емельяновича? Суренчик, прошу тебя, запомни - они для тебя сделали то, чего не сделали я и мама. Они тебя выкормили и выходили.
Светлана, носила ли ты мой свитер? Это очень красиво! И на лыжах тоже.
Когда приедете на свидание, надо встретиться с начальником отряда Алексеем Гавриловичем Пидоренко.
Пошли открытку Кире! Гогоне! И Роме! Положи в конверты. Целую! Осталось 998 д(ней).
(Март 1976 г., Стрижавка.)
Использованы материалы сайт www.gay.ru
