Были и другие не азербайджанцы, приговоренные к расстрелу в связи с Карабахским конфликтом. В 1993-1994 гг. были вынесены шесть смертных приговоров российским военнослужащим, захваченным в плен в Азербайджане.
Пятеро из них - Владислав Кудинов, Константин Тукиш, Ярослав Евстигнеев, Андрей Филиппов и Михаил Лисовой, служащие российской 7-ой армии, размещенной в Армении, были арестованы в сентябре 1992 года и обвинены в участии в боях в Карабахе в июне того же года, когда погибло около 20 азербайджанских солдат. Они были приговорены к смертной казни без права апелляции военной коллегией Верховного суда 12 мая 1993 года. Всю пятерку поместили в камеру №132.
У смертников остались неплохие воспоминания об этих ребятах. К ним неплохо относились и заключенные, и надзиратели, считая, что они по молодости «стали жертвами политики». Несмотря на выпавшее им испытание, они были безгранично дружелюбными и веселыми.
Были среди них с талантливые ребята. Например, один был неплохим художником. Чтобы продемонстрировать нам свой талант, он прислал в одну из камер нарисованную на куске белой ткани цветными авторучками картину, под которой были написаны впечатляющие слова. В центре венка из цветов была нарисована голова тигра, который казался живым. Заключенным так понравилась эта ручная работа, что ее обрамили в украшенную «золотой» фольгой рамку и повесили на стену. Картинка очень украсила камеру. А солдатам в благодарность собрали узелок с чаем, сахаром, сигаретами, печеньем, другими доступными продуктами питания.
Смертный приговор им был вынесен спустя всего 3 месяца после последних расстрелов, и в России были очень обеспокоены возможностью казни солдат. Очень скоро в Баку появились ходатаи из Комитета солдатских матерей России, Общества «Мемориал», посыпались просьбы и даже требования от различных российских структур. Тем более, что все понимали, что эти ребята не были наемниками, а воевали на стороне армян по приказу своего командования, которое потом от них отказалось.
Кампания возымела действие, и 3 сентября 1993 г. парламент Азербайджана проголосовал за их выдачу российским властям. Нагорный Карабах, как сообщается, в порядке обменной сделки, отдал 14 пленных азербайджанцев. Солдаты не прерывали хороших отношений с новыми друзьями до самого момента своего освобождения, и напоследок по-дружески попрощались с этой камерой.
Меньше повезло шестому российскому военному. Гражданин России Василий Луговой был осужден Военной Коллегией Верховного Суда к смертной казни много позже, в 1994 г. по ст.61 (диверсии) за минирование, которое он осуществлял, когда служил в составе армянских вооруженных формирований. По материалам дела, он установил 16 мин на территории пограничной заставы в Физулинском районе, на двух из которых подорвались азербайджанские пограничники. Российские власти сразу официально отмежевались от него как наемника, хотя закулисно какие-то переговоры о его судьбе и велись.
Лишенного поддержки своего правительства, Лугового систематически избивали. Поэтому после смерти двух армян он попросился на их место в «армянскую» камеру №126 и спал там у них на «непрестижном» месте на полу, спасши таким образом свою жизнь. Впоследствии Лугового, приговоренного к расстрелу за диверсии в пользу армян, помиловали, сначала заменив наказание 15 годами лишения свободы, а затем отправив в Россию в мае 1996 г.
Был и еще один русский офицер – Евгений Лукин. Будучи старшим наряда в Бакинском Общевойсковом Командном Училище, он застрелил из автомата троих подвыпивших парней, которые пытались прорваться в училище на дискотеку. Это дело никак не было связано с Карабахским конфликтом, но отношение и к этому офицеру, как и к другим «погонникам» того периода, также было предвзятым. Лукин был уже «конченным», когда его спасло помилование. Его, в числе прочих унижений, заставляли на четвереньках «лаять за Ельцина». Но он все же вышел на свободу в сентябре 1993 г. вместе с 5 российскими солдатами-наемниками и был торжественно встречен у трапа самолета в Москве тогдашним вице-президентом А.Руцким. Другого же человека-«собаку» загоняли такой пыткой до смерти.
Луговой «задержался» в корпусе до мая 1996 г. и был освобожден незадолго до армян.
Гораздо меньше повезло другому «погоннику» - бывшему прапорщику Сергею Страхову из камеры №124, осужденному за убийство таксиста с целью завладения автомашиной. Подвергаясь издевательствам как со стороны как сокамерников, так и надзирателей, он умер от туберкулеза через 2-3 месяца после побега смертников.
Жена, приехавшая из России на свидание с Сергеем, тайком от его матери получила от него доверенность на приватизацию и продажу квартиры в Туле. После этого, получив свое, исчезла. А мать, обидевшись на него за этот несогласованный с нею поступок, тоже отвернулась от него. Так он и остался не посещаемым никем «бедолагой».
Среди русских «погонников» выделялся офицер-десантник Игорь Крыжановский. В 1992 г., после обретения Азербайджаном независимости, дислоцированные в Гяндже части 7-й армии перешли в подчинение Российской Федерации. После прихода к власти Народного Фронта нередкими стали стычки между российскими и азербайджанскими военными. В один из таких инцидентов в апреле 1992 г. десантники расстреляли азербайджанский пост и поживились оружием. При продаже оружия выяснилось его происхождение, и в июле того же года Игоря арестовали. Через 1 год 9 месяцев, в апреле 1994 г. он был осужден к смертной казни.
В тюрьме Игорь провел 15 лет, успев организовать побег и зарекомендовав себя мастером на все руки. В чем ему не повезло – это в вопросе гражданства. Родился он в Украине, в момент ареста служил в российской армии, так что мог претендовать и на украинское, и на российское гражданство. Но оба эти государства не признавали его своим гражданином, и с российским дипломатом он впервые встретился только через более чем 10 лет отсидки. Поэтому его и не освободили в мае 1996 г. вместе со всеми российскими «погонниками». Лишь в 2006 г., после вмешательства правозащитников и российского омбудсмена, его перевели в Россию, заменив там пожизненный срок на 15 лет, и освободили «по звонку».
