Заключенные «рванули» где-то между 23.00 и полуночью - после комендантского часа, который тогда существовал в Баку. Побег же обнаружили лишь утром, во время пересменки, примерно в 9 утра, причем снаружи, когда сменявшийся на вышке караул заметил дыру в асфальте. Сообщили начальству.
По коридору забегали надзиратели, начали срочно закрывать «кормушки». Такое случалось и перед расстрелами. Поэтому кто-то из заключенных обеспокоенно спросил, что случилось, на что надзиратель ответил, что «произошел побег, поэтому закрываем». Затем толпа «начальников» ворвалась в корпус и прямиком бросилась в конец коридора, к камере №125. Там сидел фанатик побегов Азиз «Кешлинский», которого всегда подозревали в стремлении «рвануть» и постоянно обыскивали. Обнаружив его и сокамерника на месте, сотрудники тюрьмы охали и бежали проверять все камеры по этому ряду, ближайшему к забору.
В результате поголовной проверки заключенных обнаружили пропажу 10 заключенных двух камер, 130-й и 131-й. Старшина Саладдин, который по обыкновению был пьян, начал ругаться. Началась погоня.
С «тяжелой» руки «общака» вместо согласованного побега заключенные рассыпались кто куда, подняв на ноги всю полицию страны. Несмотря на то, что по времени побег почти совпал с попыткой государственного переворота в Гяндже и приоритетным для правоохранительных органов был поиск беглых «врагов народа», уже в первые 10 дней были арестованы 7 из 10 беглецов. Некоторым из них, включая «общака» Эльмана и Игоря, не повезло в том, что они направились в это беспокойное время именно в Гянджу, где их быстро выявили.
Активное личное участие в поимке этих семерых принимал начальник тюрьмы Рагиф Махмудов (имя изменено), в течение двух недель формально еще остававшийся начальником тюрьмы. Рассказывают, что он посрамил целый уголовный розыск, обратившись за помощью к находившимся на свободе бывшим заключенным, которые его уважали или же были его агентурой во время отсидки. Еще одного «побегушника» поймали уже после увольнения Махмудова, но тоже по его информации.
Уже на следующее утро после побега поймали Гейдара и Сиявуша, которые ожидали, когда начнут ходить автобусы, чтобы уехать из города. Они приняли на себя первый, самый сильный приступ злости надзирателей.
Через трое суток, в бакинском районе «Черный Город» задержали Джошгуна. Тот спрятался в вагончике своего знакомого, который его и «сдал».
Сулейману удалось пересечь границу, и он спрятался в Дагестане. Спустя 1,5 месяца он решил, что поиски уже прекратились и, 13 ноября 1994 г., вернувшись в Азербайджан, пришел к себе домой в Агстафе. Его сразу же выследили, и дом был вскоре окружен полицией. Сулейман был обнаружен и арестован уже на третий день, правда, со второй попытки. В первый раз его не обнаружили, и лишь затем нашли в багажнике легковой автомашины во дворе. Подвела случайность: хотя багажник был закрыт, но из него высовывалась пола одежды. 18 ноября его вернули в «пятый корпус».
Один из «побегушников» - Ельмар, раздобыв на воле оружие, при задержании в мае 1995 г. в Барде бросил гранату в полицейских, после чего был застрелен ими на месте. Хотя есть версия, что его и не собирались задерживать, а изначально хотели застрелить.
Дольше всех - 2 года бегал Эльхан. Может быть, ему помогало то, что он был военным, а не уголовником, и после побега не «засвечивался» в уголовной среде. Взяли его аж в России, в городе Радужном, где он скрывался до 1996 г.
Пожалуй, наиболее занимательна судьба другого «побегушника» - Китабали. Вместо воровской «малины» он предпочел зайти в мечеть при обществе «Товбя» («Покаяние»), которой заведовал известный общественный и религиозный деятель Гаджи Абдул. Парень заявил, что он грешник и ему надо побыть в обители при мечети, где неделями оставались кающиеся. За день он освоил мусульманские обряды и сдружился с верующими, произведя на всех приятное впечатление. Каков же был ужас жильцов этой тихой обители, когда ночью, как в фильмах про гангстеров, ее окружили множество до зубов вооруженных полицейских и, вломившись в здание, арестовали Китабали! Некоторое время потом таскали по допросам и Гаджи Абдула, пытаясь привлечь его к ответственности за укрывательство преступника.
Один из участников поимки Китабали рассказывал впоследствии, что на него были так злы, что, если бы он был бы не в мечети среди людей, то его, вероятно, убили бы на месте. Так что священное место в прямом смысле спасло ему жизнь.
...Злополучные камеры «побегушников» и ближайшую к тоннелю камеру №132 решили на будущее укрепить. Для этого на внутренние стены закрепили сетку из арматуры и заново оштукатурили, тем самым еще более уменьшив внутренний объем помещения. Неудачно оштукатуренные стены нещадно пылили, да и ремонт затянулся на несколько месяцев. Под конец, реально оценив силы смертников-доходяг, от идеи тотального укрепления стен отказались, и на этом перестройку закончили.
А будущим беглецам на веки вечные перекрыли открытую смертниками возможность побега путем подкопа – на глубину в несколько метров вдоль забора вкопали в землю железобетонные блоки.
